Ратибор Новгородец [= Богатырская застава] - Александр Нуждаев

Леший подавил в себе желание немедленно придушить мудрую птицу.

— Дедушко ворон, — умоляюще сказал он. — Так война все равно будет! Ведь коли мы оружие добудем, это нам поможет только со Змеем справиться. Войско его все равно побивать придется. Вот тогда и будет твоим детям добыча. А коли Змей победит, так он всех огнем сожжет, и вам есть нечего будет, — в порыве вдохновения добавил новгородец.

Такой довод оказался сильным. Даже на расстоянии было слышно, как в невеликой голове старого ворона шевелятся мозги. Думать ему пришлось долго — искал изъян в словах Ратибора. Но так и не нашел.

— Ладно, убедил, — кивнул он. — Знаю я это место. Лежит ваше чудо-оружие в Святых горах, у дивьих людей. Есть среди тамошних гор одна, что высотой своей до неба достигает. И на самой ее вершине построили дивьи люди башню. На вершине же башни — возвели площадку. Посредине площадки — каменный домик. И пять непобедимых чудовищ стерегут чудо-оружие, в том домике спрятанное. За великую святыню почитают его дивьи люди и каждый год иноплеменников в жертву ему приносят.

— А почему тогда птицы не хотели Яге о том говорить? — изумился непосредственный Подосён.

Ворон прокашлялся, совсем по-человечески прикрыв клюв крылом, и с удовольствием продолжил наставительным тоном:

— Потому, что боятся птицы этого места. Дети мои, черные вороны, не приближаются клевать жертвы. Орлы не подлетают близко к той башне. Видно, что-то злое там есть. Как Перун допустил, чтобы его оружие в такие руки попало — про то только самому Перуну ведомо. Ну, все вам теперь ясно?

— Все, дедушко ворон, — Ратибор почесал в затылке. — Дорогу в Святые горы мы знаем, это все на восток идти надобно, тогда прямо в них и упрешься. Вот только успеем ли за два месяца туда-обратно? К тому же обезлошадел я…

— Ну, это уже ваши проблемы, — сварливо ответил старый ворон. — Меня кто-нибудь покормит или только одни вопросы задавать будете?

Илья протянул ему кусок мяса. Ворон помял его лапой, потыкал клювом, каркнул что-то неразборчивое и улетел, унося угощение с собой.

— Он теперь на ель какую-нибудь взгромоздится и завтракать будет, — задумчиво сказал Подосён. — А нам еще в Святые горы переться…

— Прежде всего, — Леший наставительно поднял палец, — нам тоже надо позавтракать. А потом думать, где достать коня.

Дальше пришлось путешествовать особым порядком. Илья так и остался на своем верном Бурушке, Ратибор пересел на лошадь Подосёна, а юный оборотень, вспомнив о своем даре, перекинулся в зверя и побежал наметом вдоль дороги, прячась в траве.

Через версту вдалеке показалась придорожная корчма, стоявшая на окраине большой деревни. Подосён вылез из кустов, стал снова человеком и оделся, после чего путешественники направились в сторону домов.

В корчме было шумно. Все места на лавках были заняты народом, и корчемник с тремя помощниками еле успевал бегать от стола к столу.

На вновь пришедших внимания почти не обратили. Только какой-то подвыпивший — и это с утра-то! — мужичок добродушно обратился к Ратибору:

— Приятель, а ты откуда?

— Из Киева, — кратко бросил тот.

Если бы Ратибор выпустил из рукава красного петуха, это не могло бы произвести большего впечатления. Все, кто сумел расслышать его ответ, немедленно на него повернулись и вылупились. Те, кто не расслышал, тут же узнали от остальных и тоже вылупились на богатырей.

— А не врешь? — выдохнул враз протрезвевший мужичок.

— Я тебе когда-нибудь врал? — вопросом на вопрос ответил Леший. Собеседник только помотал головой. Нехитрый прием, конечно, но порой срабатывает. В таких случаях, как сейчас, например.

— И как ты сумел доехать? — это не выдержал корчемник.

— Да легко, — небрежно ответил Ратибор — Там упыри нам на дорожке встали… И ничего, легко отделались, — это был еще один прием речевых сражений, перенятый Лешим у неистощимого на подобные штучки Митяя. С одной стороны, непонятно, кто легко отделался — путники или упыри — а с другой, всегда есть возможность отпереться, указав, что на самом деле имел в виду нечто прямо противоположное. — Вот лошадку пришлось им отдать, жалко. У вас ни у кого не найдется хорошего коня на продажу?

Корчемник сглотнул и посмотрел на Ратибора с каким-то новым выражением.

— Из Киева вторую неделю никто к нам не ездит. Кто из наших пытался добраться — без вести пропадали.

— Это, наверное, потому, — сочувственно сказал Ратибор, — что они все через эти места ночью проезжали. Вот если бы днем — тогда безопасно. Вы бы сходили да выжгли все в той деревне, откуда упыри расползаются. А то ведь они так и не переведутся никогда. Так есть у кого продажный конь или нет?

— Недалеко отсюда, на краю деревни, — сказал корчемник, — живет один, вот у него иногда кони есть. Нам они не годятся — злые слишком — а для вас, может, подойдут. Есть будете? — не в тему, но кстати спросил он.

Еще через час, поторговавшись с прижимистым корчемником и закупившись у него провизией (собственные запасы богатырей постепенно таяли), трое направились по указанному адресу.

По двору добротно срубленного дома расхаживал мужик с такой продувной рожей, что исчезало всякое сомнение — этот может быть только лошадиным барышником. При приближении неизвестных из будки возле забора выскочил пес — по морде точная копия хозяина — и яростно забрехал. Барышник повернулся на шум и изволил обратить внимание на пришедших.

— Что вам надо, добрые люди? — спокойно осведомился он.

Вместо ответа Ратибор достал мешочек с деньгами и потряс. Услышав знакомый и любимый звук, мужик немедленно оживился. Взгляд его сделался вежливым и ласковым, а в движениях появилась мягкая осторожность опытного кота.

— Покупать будете?

— Есть такая мысля, — согласился Муромец. — Конь нужен, да такой, чтобы богатырю подошел.

Барышник кивнул.

— Имеется у меня такой. Пойдемте, посмотрим.

— Уж торговаться я сам буду, — прошипел Ратибор по дороге. — Нешто не справлюсь, коли с малых лет привычен? Так что, Илюша, лучше помолчи, а то все испортишь.

Конюшня располагалась на заднем дворе и размерами намного превосходила сам дом торговца. С пресечением пути в Киев для него, похоже, настали не лучшие времена, и огромное помещение наполовину пустовало. Зато на тех коней, что стояли в остальной половине, поглядеть стоило.

Некоторое время Ратибор молча ходил вдоль ряда стойл, разглядывая морды, смотревшие на него. В лошадях купеческий сын разбирался неплохо и помнил золотое правило — тот конь твой, от которого с первого взгляда глаз оторвать не можешь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});